Свод мемориальных материалов о народном Поэте

Андрей Деменьтьев о Евгении Евтушенко: “Поклонники подняли его вместе с машиной”

Они надышали оттепель

…Дом поэзии Андрея Дементьева в Твери в скором времени проведет литературный вечер в память о Евгении Евтушенко, который еще только в июле прошлого года приезжал в Тверь из Талсы (США) на открытие монумента поэтам-шестидесятникам. А сейчас Андрей Дмитриевич грустно читает нам по телефону свое былое посвящение Евтушенко, заканчивающееся строками: «Прости, Поэт, за отдаленность судеб, / За редкую возможность добрых встреч. / Мы иногда так молчаливо любим, / Что ни к чему возвышенная речь».

фото: Олег Климов

— Евтушенко выстрелил ярко, чему вы были свидетелем, — как плотину прорвало…

— Да, он начал очень рано, ему было лет 16–17, когда его первые стихи опубликовал еще «Советский спорт», — я это всё знаю, мы с Евтушенко были знакомы с очень давних пор, а потом подружились. Почему говорят «шестидесятники»? Потому что начиная с 1963 года эта пятерка поэтов (Рождественский, Вознесенский, Окуджава, Ахмадулина и Евтушенко) очень ярко развернулась, им было-то по двадцать лет, и это отложилось в памяти миллионов людей. В стране была жесткая цензура, и так называемую затем наступившую оттепель почувствовали все и разом. Так и говорят: это они эту оттепель надышали. Не случайно целые стадионы или Политехнический музей всегда были забиты, когда выступали эти поэты. И в первую очередь, конечно, Евгений Евтушенко, который сразу заявил о себе очень ярко, сильно, громко…

— И этой пятерке в Твери, на вашей родине, вы поставили памятник около Дома поэзии…

— Да, памятник сделал Зураб Церетели и подарил его нашему городу. И Женя, слава богу, приезжал: был на открытии монумента, выступал, потом попросил устроить ему большой авторский вечер в Твери… Три часа он читал стихи! Для меня это очень дорого, что он нашел время и силы приехать. Его в любом месте, в любом городе принимали на ура, ибо, как Женя сказал, «поэт в России — больше чем поэт», и это прежде всего относится к нему. Он и выступал, и читал, дарил людям стихи, для того чтобы люди становились лучше. Работал над антологией русской поэзии — так много делал! Занимал в нашей жизни большое место. И у меня создается впечатление, что он все время шел против ветра — напряженно и упорно. Ветер был-был-был в виде цензуры, недоброжелательства, зависти… но он все преодолевал. Человек невероятно сильного характера, целеустремленный.

— Не зря он говорил, что самое главное для него — вдохновение…

— Вот он жил так: каждое мгновение было полно вдохновения. Я преклонялся перед его талантом, перед его гениальностью, он прекрасно знал это; я посвятил ему стихи, он мне посвящал стихи… И для меня это сейчас очень горькая потеря.

— Он постоянно удивлялся жизни как ребенок, он пережил в итоге всех шестидесятников…

— Да, он постоянно говорил: «Я так люблю жизнь!». Хотел жить, боролся с болезнью, был сильный! Ведь все его стихи после «Советского спорта» печатали в журнале «Юность»; я ведь был в «Юности» сначала замом главного, а потом и главным редактором, — мы его печатали постоянно. И его, и Вознесенского, и Булата. Для них это было очень важно, потому что журнал имел невероятную популярность. Они делали славу журналу, а мы делали им тираж. Это были поэты, которых ждали все — читали, учили наизусть, ходили за ними… Я помню, как на площади у памятника Маяковскому Женьку подняли прямо с машиной. Он сидел в легковушке, а ее взяли все и подняли — в знак любви и уважения.

— И в жизни он приходил на помощь коллегам…

— Женя не просто прекрасно писал и занимался творчеством — он искренне любил творчество своих товарищей. Он был добр. Женя умел дружить. Когда ушел из жизни Полевой (бывший главный редактор «Юности»), Женя послал телеграмму Брежневу: «Главным редактором журнала «Юность» должен быть только Андрей Дементьев». И я узнал об этом через 2–3 года и не от него. А какие антологии он создал!.. Это же большой труд, многие тысячи стихов надо было прочитать… Честь и хвала ему за это. Пусть молодежь читает его книги и окунается в наше прошлое, которое было великолепно: тогда рождались и умирали, но жили и творили прекрасные поэты — в XIX веке, в веке Серебряном… Он старался для молодежи, любил ее. Он мне звонил из Киева, это еще до Майдана было: «Андрюш, слушай, у меня такая радость! У меня сейчас был вечер — и полный зал народа!» — «А что удивительного, у тебя всегда полный зал». — «Да нет, ползала было молодежи! Молодежь возвращается!» И сейчас в Твери в Доме поэзии мы обязательно организуем вечер молодых поэтов, которые будут читать Евтушенко…

Ян Смирницкий

— И в жизни он приходил на помощь коллегам…(выделено мной – В.О.)

 

 

P.S.  от редакции  “пП»: P.S.”…И в жизни он приходил на помощь коллегам…”… Для меня, бывшего политзека, жертвы КПСС(Карательной Психиатрии Советского Союза), эта фраза из беседы Андрея Дементьева и Яна Смирницкого не пустозвучная фигура речи: я один из тех Жениных коллег, которым он бросил спасательный круг… Всемирнозвестным борцам за Правду – биологу Жоресу Медведеву и поэтессе-диссидентке Наталье Горбаневской,  и… мне, проходчику шахты “Медвежеярская”- БОМЗУ(Бунтарю-Одиночке Местного Значения) из центрально-украинской Александрии… Закрытому по ст.187′ УК УССР в Днепропетровскую спецпсихушку за мои “антисоветские” стишата о “дорогом Леониде Ильиче”… Тогда, в 1989-ом, народный депутат Съезда народных депутатов СССР секретарь СП СССР Евгений Евтушенко написал депутатский запрос на имя министра здравоохраннения СССР Чазова, в результате чего с меня был снят диагноз “ШИЗОФРЕНИЯ НЕПРЕРЫВНО ТЕКУЩАЯ, ПАРАНОИДНЫЙ ВАРИАНТ”… А до ТАКОЙ “дешизоизации”, когда я подвергался нейролептической казни в палате №13 Днепропетровской МРПБ специального типа, я посвятил Жене свои “нехитрые”(по Его оценке) стишата..
К 52-летию Евгения Евтушенко

От всей моей израненной души
Желаю Жене я – Здоровья, Счастья!
Еще полсотни лет пиши,
Презрев ненастья и напасти!…

  Живи как буря, как вулкан,
  Сибири сын неукротимый,
  Гражданской песни великан,
  Поэт, на всей Земле любимый.

Наполнись Силой, как Антей,
К земле России прикасаясь,
Счастливый лепет сыновей
И нежный шепот Джан* внимая.

А если свежести ветра
Навеют громкую Победу
Я в переделкинский вигвам
На огонёк к Тебе заеду…

*Джан Барнет, ирландка – третья жена Евтушенко, мать его сыновей, Александра и Антона

Мой тост ко Дню рождения Евгения Евтушенко.

За тех, кто в драке не упал
Перед неправдой на колени!
За всех штормов девятый вал,
Штормов страстей и откровений!

За тех, кто принимает боль
Чужую, страстно и сердечно!
За легион “Земная соль”
В его борении извечном!

За Женю, Барда Правды рати
И за Его благую весть!
За Слово, сказанное свято,
Стихом! За рыцарскую честь!
         18 июля 1985 года. Днепропетровская спецпсихушка. Палата №13.

*    *    *    *    *    *    *

Откровение от Евтушенко о Украинской Трагедии, от Евромайдана до АТОшной войны в Донбассе, в интервью «Гордону» в публикации на «просто ПРАВДЕ»: http://prostopravda.ru/literatura/poet-v-rossii-bolshe-chem-poet-ob-ukraine-i-rossii-na-trope-primireniya-narodov-bratev/

*    *    *    *    *    *    *

…Из моего рассказа о встрече с Евгением Евтушенко в августе 1973 года в Мирном, опубликованном в мирнинском литературном альманахе “Вилюйские зори” и перепечатанном в кировоградском всеукраинском еженедельнике “Украина-Центр”...

АПОСТОЛ ПЛАМЕННОЙ ПОЭЗИИ…

…и он же – поэт в России больше, чем поэт! Евгений Александрович Евтушенко. Женя – мой старший брат… Какое бахвальство?! Какая наглая фамильярность?!

     Поверьте, нет! Именно так Евгений Евтушенко определил наше побратимство 23 августа 1973 года, когда я привёз его из аэропорта Мирного на своём гранатовом «Москвиче-427» в гостеприимный дом геолога Рудольфа (фамилию, к сожалению, запамятовал) в посёлке геологов. Привёз Женю, Олега Целкова и Леонида Шинкарева, когда они прилетели в Мирный из Айхала. На заднем стекле моего «Москвича», покрытом пылью поселка геологов, Женя начертал своим длиннющим музыкальным пальцем: I love people: they are my co-authors (Я люблю людей: они мои соавторы).

Я думаю, комментарии излишни…

– Рудик, знакомься – Вилен, мой младший брат, – представил меня Женя хозяину дома.

    Собственно, ничего особенного в этом титуле «младший брат» нет: для всех нас, пишущих и живущих не по лжи, , а по Правде, Женя – старший брат, апостол пламенной поэзии.

А началась наше знакомство летом 1966-го…

                               СЕАНС ГИПНОЗА

   Однажды на улице Горького мне посчастливилось купить билет на творческий благотворительный вечер Евтушенко в Лужниках – в фонд помощи пострадавшим от землетрясения в Ташкенте.

     Ночью, после вечера Евтушенко, я нвкатал двести строк («Сеанс гипноза». Лирический репортаж из Дворца спорта «Лужники»). Подписал – В. Флеш и отправил авиапочтой в «Мирнинский рабочий». А через месяц моя Галя выслала из Мирного вырезку из газеты. Но, увы, под чужим заголовком – «Вечер поэзии».                           Чертыхаясь по поводу редакторской кастрации лужниковского репортажа, я всё же опустил конверт с «Вечером поэзии» в почтовый ящик Евтушенко в доме на станции метро «Сокол», где жил тогда поэт. С приписочкой: «Дорогой Евгений Александрович! Передаю Вам мой материал о Вашем вечере в Лужниках. Буду очень рад, если он Вам понравится, и буду счастлив пожать руку моего любимого поэта. Вилен Очаковский. Внешкор газеты “Мирнинский рабочий” из г. Мирного, Якутия».

                    ПРЕЗЕНТ ЛУИСА САНДОВАЛЯ РАМИРЕСА      

                        Мирный. Лето 67-го. Приезжаю домой из ВСЛ «Гренада», где работаю по протекции «Алмазпродснаба» завхозом и воспитателем в одном лице. С порога здороваюсь, как всегда, с моим Чудом:

– Сенсации есть?

– Есть. Твой кумир Евтушенко в Мирном. Сейчас он выступает в клубе «Алмаз». Бегом, рысью – от 40 лет Октября до «Алмаза». Эффект тот же, что и в «Лужниках», год назад: я потрясен, загипнотизирован пламенем его поэзии, заряжен его белодемонической энергией. От этой энергетики впоследствии родились мои поэмы «День Победы» и «Дума о Сталине», посвященные ветерану Великой Отечественной войны и Французского Движения Cопротивления, бывшему политзеку колымских лагерей, водителю мирнинской автобазы «Алмаздортранс» Михаилу Пикалову и легендарному александрийскому учителю «Пал Ботанычу».

     Дождавшись конца сеанса гипноза-2, я выскочил на сцену клуба «Алмаз».

– Евгений Александрович, будьте любезны. К Вам – два вопроса. Первый – год назад я оставил в вашем домашнем почтовом ящике конверт с вырезкой из «Мирнинского рабочего» – там мой материал о Вашем творческом вечере в «Лужниках». Как вы приняли его, если помните, конечно? Есть ли претензии, может, что приврал?

– Так это ты, Вилен из Мирного? Материал твой нормальный, без привиралинки. Претензий нет. А что ты здесь, в Мирном, делаешь? Чем занимаешься?..

– Занимаюсь профессиональной тяжелой атлетикой – работаю грузчиком в «Алмазпродснабе». Это для тела. И внештатно сотрудничаю в «Мирнинском рабочем» и «Молодежи Якутии». А это для души…

– А второй вопрос у тебя какой?

– Евгений Александрович, пользуясь случаем, хочу получить автограф на Вашей книжке, да вот беда, в спешке книжку дома забыл…

– Это поправимо, зайди завтра часам к десяти утра ко мне в гостиницу «Вилюй». Там меня найдёшь и получишь автограф…

     В десять часов я уже был в гостинице «Вилюй». Евтушенко вышел из номера в сопровождении мирнинского поэта № 1 Алексея Васильева. В белой майке. На груди золотой крестик на крупной золотой цепочке… (Позднее этот золотой крестик сослужил поэту непредсказуемо каверзную службу, став притчей во языцех… Из мирнинского ГК КПСС в Москву, в Союз писателей, ушло подметное письмо о том, как «Евтушенко размахивал в гостинице “Вилюй” золотым крестом, как поп кадилом».)

– Принес книжку для автографа?

  Подаю ему книжку E.Evtushenko. Selekted poems, изданную в Лондоне издательством Penguin poets – презент моего мексиканского друга Луиса Сандоваля Рамиреса, студента УДН им. Патриса Лумумбы. Луис привез её из Западного Берлина, где проводил летние каникулы. Но изюминка этого англо-германо-мексиканского презента была в дарственной надписи Луиса на испанском языке, где он увязал воедино «якутского революционера-фиделиста комарадо Вилено» с «великим советским поэтом Еухенио Евтушенко, другом Фиделя Кастро и чилийского поэта Пабло Неруда.

 –  Откуда у тебя эта книжка, да еще с таким посвящением?

   Я поведал поэту историю сего экзотического презента, а он тут же без словаря перевел надпись Луиса. Испанским Евтушенко владеет совершенно свободно, как и английским, и грузинским.

– Фе-но-ме-нально…И написал своим каракулеграфическим почерком на титульном листе: «Дорогому Вилену на память о встрече в Мирном. Евг. Евт.».

            КАК ШОФЕР-ГРУЗЧИК ГОЛОДНОГО ПОЭТА НАКОРМИЛ

   Мирный. Лето 73-го. Я – шофер-грузчик-экспедитор, на «ГАЗоне с будкой» привез с пивзавода в столовую №1 сосиски, лимонад и пиво.

   У крыльца столовой нервно тусуются три парня (явно не мирнинцы!) в синих американских джинсовых костюмах. Один из «джинсового трио» потрясающе похож на поэта Евтушенко.

    Подогнав машину под выгрузку, подхожу к двойнику моего кумира: не смог удержаться, чтобы не сообщить ему, на кого он похож, как близнец:

– Товарищ, извините, у вас потрясающее сходство…

– С кем? С Мухаммедом Али? С Жаном Полем Бельмондо?

– Не угадали. С поэтом Евгением Евтушенко…

– Это и немудрено. Я – он самый Евгений Евтушенко, собственной персоной. А ты Вилен? Я не обознался? Или ты тоже, как близнец, похож на Вилена, внештатника «Мирнинского рабочего»?

   И снова я удивился, как в 1967-м в клубе «Алмаз», его феноменальной памяти – как он запомнил неизвестного грузчика и внештатника «Мирнинского рабочего», увиденного всего два раза шесть лет назад.

– Не обознались – я тоже «собственной персоной»… Непонятно только – как получилось, что Вы в Мирном, а мирнинцы об этом не знают? Ни по радио, ни по телевидению, ни в «Мирнинском рабочем» о визите Евтушенко в столицу алмазного края ни гу-гу.

– Визит-то мой частный. К друзьям-геологам в гости заехал. А начальство ваше меня в гости не ждет, как и тогда, в 67-м, когда я «в гостинице “Вилюй” золотым крестом, как поп кадилом, размахивал»…

– А что это вы тут перед столовой тусуетесь? Проблемы?

– Проблема одна – пожрать охота, а столовка на перерыв закрылась…

– Перерыв – не для почетных гостей… Сию минуту вы отобедаете, как в московском ресторане «Арагви», и запьете пивком лучше чешского – мирнинским «Таёжным».

   Директор столовой Виктор Еременко накормил Евтушенко и его друзей – художника Олега Целкова и журналиста Леонида Шинкарева – по высшему ОРСовскому разряду (на уровне секретарей обкома) в закрытой на перерыв столовой.

– Спасибо, Вилен, уважил странников.

– Евгений Александрович…

– Хватит выкать, старичок, я – просто Женя.

– Есть просьба – хочу взять у Ва… у тебя интервью для «Мирнинского рабочего» и «Молодёжи Якутии» и наснимать фото и кинорепортажи по твоему визиту.

– На интервью нет ни времени, ни желания, а съемки можешь делать где хочешь и сколько хочешь Приходи вечером после восьми ко мне в гостиницу геологов.

   В гостинице Женя предложил мне перенести съемки на завтра:

– Завтра в шесть утра мы летим в Айхал(псёлок амазодобытчиков, 500 м. сеаернее Мирного – В.О.), а вечером возвращаемся в Мирный. Приезжай в аэропорт – проводишь и встретишь нас и поснимаешь попутно…

Вечером я встретил его из Айхала и пригласил в гости.

 

                  «БЛАТНАЯ»СУМКА ОТ «ПОЛКОВНИКА»

– Женя, мы с Галкой приглашаем тебя в гости. На сибирские пельмени и армянский коньячок.

– Заманчиво для сибиряка. А можно, я приеду к вам не один, а с друзьями-странниками, твоими новыми знакомыми?

– Ради Бога! Добро пожаловать. Примем всю твою команду по высшему ОРСовскому разряду. Кстати, ты с этим разрядом уже познакомился в столовой № 1. Гостеприимству моей Галки нет предела. Увидишь…

     Дома ждал «разбор полетов»:

– Виля, ты, как всегда, максималист и фантазёр… Чем я удивлю таких важных персон?! Сибирскими пельменями? Фаршированными блинчиками из оленины? Копчёной щукой из Вилюйского моря?

– Груздями. Нефильтрованным пивом. Фантомас (прозвище моего друга Виктора Попко из Гайсина, грузчика с пивзавода и моего фото-кинооператора), если надо, и бочку подгонит…

– Наивный, как и все мужики-недотёпы… Твоих «деликатесов» мне катастрофически мало, чтобы удивить гостей, привыкших к московским ресторанам, а Женя, небось, и к парижским. А пить что они будут? Ты наобещал армянский коньяк, а в соседнем магазине только «Ситов на коне» (тридцатиградусная водка местного производства, руководимого моим приятелем из Майкопа Николаем Ситовым).

– Чудо(это «партийная» кличка моей благоверной), успокойся! Не забывай – Евтушенко присвоил мне звание волшебника, и я оправдаю это звание по полной программе. Через час-другой на твоей скатерти-самобранке будет весь «блатной» ассортимент: коньяк «Армянский», водка «Столичная», «Плиска», «Брэнди», кофе черный растворимый, крабы и т.д., и т.п. (В те времена такой набор вкусностей и благопитий был доступен только членам Политбюро или…ворам в законе).

– Что, волшебной палочкой обзавёлся? Фантазёр неисправимый…

– Не палочкой, а старыми продснабовскими связями…

    Захожу в магазин №1 к Полковнику:

– Полина Владимировна, дорогая! Мать родная! Подруга фронтовая! Выручайте! Сегодня я принимаю таких гостей! Таких гостей! А в холодильнике шаром покати…

– Каких «таких гостей»?

– Великий поэт Евтушенко… Великий геолог Щукин… Великий художник Олег Целков (в ближайшем будущем он «слиняет» в Париж. – В.О.)… Великий журналист Леонид Шинкарев (собкор. «Известий» по Дальнему Востоку и будущий Посол СССР в Лаосе. – В.О.)…

– Всё понятно. Подожди полчасика. Обслужу местных великих «блатных», а потом и тебе соберу сумку по такому случаю.

   Когда последний «блатной», капитан милиции Тимошкин, начальник Мирнинского ОБХСС, унес через черный ход свою персональную деликатессумку, Полина Владимировна Бильсон, она же Полковник (эту «кликуху» она получила от продснабовских грузчиков за полковничью папаху, которую она носила вместо дамской шапочки), позвала меня в подсобку с «фондом для блатных».

– Евтушенко, говоришь, к тебе в гости пожаловал. Он – Евтушенко, а я – Ярошенко в девичестве. Хороший он парень и пишет хорошо. Давай сумку…

             ОТКРОВЕНИЯ ОТ ЕВТУШЕНКО НА АММОСОВА, 16, КВ.65

       С первой минуты «сеанса гипноза» № 3 меня стал беспокоить медиазуд (фото и кинорепортажи Женя позволил, а хорошо бы записать этот сенсационный вечер и на магнитофон!). Понятия «аудиозапись» тогда не было. Я установил свой старенький бобинный «Романтик» на тумбу у телевизора, настроил микрофон и спросил: «Можно?» Евтушенко согласно кивнул: «Пиши».

     Магнитофонная запись этого вечера будет изъята начальником следственного отдела Кировоградской облпрокуратуры В.Ф.Комендяком в октябре 1982-го как «вещественное доказательство» моей преступной деятельности по изготовлению, хранению и распространению антисоветских измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй, внутреннюю и внешнюю политику СССР, руководителей партии и правительства и т.д, и т.п… Меня бы также потешило-утешило, если бы эти строки, как воспоминание о своих былых подвигах, прочитал, кроме Комендяка, и экс-следователь Кироблпрокуратуры В.Н. Карелов, видимо, за раскрытие архисложного «дела агента ЦРУ, замаскированного под шахтёра», переведённый в ГПУ на должность следователя по особо важным делам…

   На том вещдоке голосом Евтушенко повествовалось:                                           

– о злодеяниях партии и правительства во времена Сталина – Берии…

– о гонениях на диссидентов при Хрущёве – Брежневе…

– о том, как исключали из партии Булата Окуджаву за неодобрение подавления «Пражской весны» советскими танками…

– о том, как преследовали за «украинский буржуазный национализм» известного украинского поэта Ивана Драча и о том, как он, Евтушенко, защитил Драча от репрессий, которым уже подверглись украинские поэты-диссиденты… К сожалению, Иван Драч не оправдал доверия Евгения Евтушенко, и его «безобидная националистинка» (по выражению Евтушенко) в 90-х годах трансформировалась в кликушескую русофобию под девизом «Геть від Москви!» и «Далі від старшого брата – ближче до НАТО!». Конечно же, спасать Яворивского и Павлычко Жене не понадобилось: они, по-хамелеонски, “спаслись” сами…

     Но самое грустное и шокирующее меня, как фиделиста, из откровений от Евтушенко, прозвучавших и записанных в тот вечер, было продублировано в дарственной надписи с автографом Евтушенко на его книге «Я сибирской породы», подаренной моему 9-летнему тёзке легендарного команданте:

«Дорогой Фиделито! Я желаю тебе стать человеком, непохожим на человека, имя которого ты носишь. Этот человек когда-то был честным студентом-повстанцем, обещал дать народу Свободу, но, когда пришел к власти, власть его испортила. И он вместо обещанной им Свободы дал народу новый вид несвободы. Поэтому лучше – не обещай, а сделай. Евг. Евт.».

    И тут же, на титульном листе, Женя написал свой номер телефона в Переделкино: «Вилен, когда будешь в Москве, обязательно созвонись. Не обходи меня, заезжай в Переделкино».

   О, как я волнительно переживал в Кировоградской тюрьме, под следствием, по поводу крамольных откровений Евтушенко на бобине моего «Романтика»: не принесла ли моя журналистская предприимчивость неприятности Жене, не угодил ли он из-за меня под колпак КГБ?.. К счастью, пронесло – Женю не тронули, видимо, слишком хлопотно было «привлекать» поэта, о котором сам Суслов сказал, призывая цензоров к сдержанности при работе его с рукописями: «Евтушенко – наше национальное достояние!» Увы! Цензоры безжалостно и методично кромсали плоды творчества нашего «национального достояния»… Однажды в Переделкино Женя «поплакался мне в жилетку»: «Старичок, из моего двухтомника выкинули 75 стихов…» Но сам Евтушенко своё «подколпачество» не афишировал и в жилетки иностранных корреспондентов не плакался. Вообще диссидентские штучки-дрючки не в его вкусе. Он не откровенничал ни на Темзе, ни на Сене, ни на Гудзоне. Он откровенничал на Волге, на Лене, на Вилюе… Как и я, его младший брат, – на Днепре, на Ингульце, на Ингуле…

         ХРОНИКА ПАМЯТИ СЕРДЦА

Март 1974-го… За обедом в гостиной Жениной дачи в Переделкино читаем стихи. Евгений Евтушенко и Евгений Рейн (друг и наставник будущего лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского). Читали свои стишата и мы, я – про “дорого Леонида Ильича”  и десятилетний Фидель. с любезного дозволения дяди Жени, про свои школьные приключения…Фиделя мэтр похвалил: «А что, Фиделито, для твоих лет совсем неплохо сказано: “…и трое преданно сознались, что  будто бы они подрались…”». А мне с легендарной евтушенковской прямотой  Женя врезал без обиняков:

– Старичок, плохие у тебя стишата. Не пиши стихи… Зачем писать плохие стихи, когда владеешь добротной темпераментной прозой? Поверь мне, старичок, я же профессионал.

– Женя, не стихи я пишу, а просто  – рифмованные информашки (рифмушки), иными словами, не поэт я, а рифмующий журналист (журрифмач). И совесть моя чиста и спокойна – в графомано-кавалерийские атаки на издателей не хожу…

  Удивил Евгений Рейн:

– А я, напротив, считаю – стихи Вилена написаны талантливо, – возразил знаменитому тёзке неизвестный тогда Евгений Рейн.

Осень 74-го. Переделкино… Ох и тревожно мне было слушать панические откровения Жениной Гали на кухне их переделкинского дома:

– Боюсь я за Женю: как бы они не выдворили его из Союза вслед за Солженицыным.

– За что?

-За телеграмму протеста против высылки Александра Исаевича, направленную в ЦК, Брежневу: «Как социалист по убеждениям, я разделяю не все взгляды Солженицына, но убежден – выдворение из Союза его, лучшего писателя России, лауреата Нобелевской премии, – это позор для нашей страны. Поэт Евгений Евтушенко».

   А ещё они могут «поощрить» Женю за письмо в защиту Солженицина. Это письмо было написано для «внутреннего пользования», но оно каким-то образом попало «за бугор» и было там опубликовано без ведома автора…(Тогда же Женя рассказал, в формате «не для прессы», теперь это – эксклюзив «УЦ»: «Задолбали меня поклонники и сострадатели, когда прослышали о той “брежневской” телеграмме. Устроили паломничество ко мне в Переделкино. Тогда я нашлёпал 100 экземпляров “объяснительного” письма и раздавал каждому паникёру. И, видимо, кто то из них слил его за бугор…»).

– Галя, успокойся, не выдворят. Постесняются мирового общественного мнения.

– Наташа Солженицына тоже так думала. А результат какой? Вывезли Александра Исаевича, как посылку в фельдъегерском мешке, и выгрузили во Франкфурте-на-Майне. Плевать им на весь остальной, некоммунистический мир. Не постеснялись же они задавить танками дубчековскую Прагу: не постесняются и Женю вышвырнуть из своего «кремлёвского рая»…А Женя без России… Без Абхазии… Без твоей Якутии не выживет. Потому я так боюсь за него…

    Слава Богу, не выдворили…

Декабрь 80-го. Александрия-Москва. Из Александрии едем с Фиделем в Москву на разведку – как ему поступить в МИИЗ (Московский институт инженеров землеустройства), на архфак, после окончания Александрийского ГПТУ №7.

   По старой доброй мирнинской традиции – звоню Жене в Переделкино:

– Женя, я в Москве… Где и когда встретимся?

– Приходи сегодня в ЦДЛ в 17.00. Столик в ресторане заказан. Но учти, старичок, без опоздания, буду ждать не более десяти минут.

      Заходим в зал ресторана ЦДЛ, воспетый Булгаковым в «Мастере и Маргарите».

– А вот наш столик. Садись, старичок, вот твоё кресло… Друзья, знакомьтесь, мой старинный якутский друг и младший брат по пишущей братии. Теперь он украинский шахтёр. Знакомимся… Сальников Сергей Сергеевич (я в шоке: сам Сергей Сальников – З.М.С. по футболу, олимпийский чемпион из прославленной бобровской сборной СССР!)… Старостин Андрей Петрович (я в двойном шоке: Андрей Старостин – З.М.С. по футболу, один из легендарных братьев – звёзд довоенного футбола). Юля, дочь Сергея Сергеевича… Олег, зять Сергея Сергеевича…

    Где бы ни был Евтушенко и с кем бы ни был – там всегда и все ждут его стихов…Звучали Женины стихи и у «звёздного» столика.                                                    Когда помянули Володю Высоцкого, Женя прочитал только что написанное стихотворение, посвященное поющему поэту.

Киоск звукозаписи

 Бок о бок с шашлычной, шипящей так сочно,
киоск звукозаписи около Сочи.
И голос знакомый
С хрипинкой несется, и наглая надпись:
«В продаже – Высоцкий».
Володя,
ах как тебя вдруг полюбили
со стереомагами автомобили!
Толкнут
прошашлыченным пальцем кассету, и пой,
даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит в игрушечке – «Ладе» со шлюхой,
измазанной в шоколаде, и цедит,
чтоб не задремать за рулём:
«А ну-ка Высоцкого мы крутанем!»
Володя, как страшно меж адом и раем
Крутиться для тех, кого мы презираем!
Но, к нашему счастью, магнитофоны не выкрадут
наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы и Нью-Йорка,

для части планеты, чьё имя – «галерка»,

и ты к приискателям на вертолете спускался и пел у костров на болоте.

Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут. Ты наш…
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто – гений эпохи. Кто – гений мгновений.
Ты – бедный наш гений семидесятых
и бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава был Чехов с гитарой.
Ты – Зощенко песни с есенинкой ярой,
И в песнях твоих, раздирающих души,
Есть что-то от сиплого хрипа Хлопуши! …
Киоск звукозаписи около пляжа.
Жизнь кончилась. И началась распродажа.                                                                                                   

   Прочитал Женя и свой новый стих «Афганский муравей», за который ему в декабре 1980-го светила 190-я «прим» УК РСФСР за антисоветские измышления, порочащие внешнюю политику СССР. (ст. 190 «прим» УК РСФСР – родная сестра-близнец ст. 187 «прим» УК УССР, которую мне «припаяет» через 2 года украинское КГБ и выдаст «путёвку в ад»(так я в 1993-ем озаглавил свою статью в одесском “Юге”) – в Днепропетровскую спецпсихушку с её всемирно известными врачами-палачами… Курс лечения от правдоискательства продлится 4 года и один месяц – на год больше срока, определенного УК УССР).

Афганский муравей

Русский парень лежит на афганской земле.
Муравей-мусульманин ползет по скуле.
Очень трудно ползти…
Мертвый слишком небрит,
и тихонько ему муравей говорит:
«Ты не знаешь, где точно скончался от ран.
Знаешь только одно – где-то рядом Иран.
Почему ты явился с оружием к нам,
здесь впервые услышавший слово «ислам»?
Что ты дашь нашей родине – нищей, босой,
если в собственной – очередь за колбасой?
Разве мало убитых вам, – чтобы опять
к двадцати миллионам еще прибавлять?».
Русский парень лежит на афганской земле.
Муравей-мусульманин ползет по скуле,
и о том, как его бы поднять, воскресить,
муравьев православных он хочет спросить,
но на северной родине сирот и вдов
маловато осталось таких муравьев.

Примечание: а четверть века спустя «Афганского муравья» услышат в ПРИПОЛЯРНОМ городе Удачный от композитора КИРОВОГРАДСКОЙ ШКОЛЫ Кима Шутенко, Олега Смирнова в исполнении ВИА «Карат». http://prostopravda.ru/img/musmur.mp3 . И тогда я отправил «Муравья» электронной почтой Жене в США, где он преподавал русскую литературу в университете г.Талса. штат Оклахома..

Бескомплексно (не зря цыганка гречанка Мэри Софианиди нагадала мне, что от скромности не умру) достаю из «секретного» портфеля тетрадочку, будущий вещдок на следствии в Кировоградской облпрокуратуре…

– Мэтр, можно и я прочту свою рифмованную информацию, посвященную Володе Высоцкому. Стихом её в твоём присутствии назвать не могу.

– Читай, старичок, не скромничай.

Читаю, вернее, тихо, приглушённо напеваю под мелодию из кинофильма «Вертикаль». Печально.
(И хорошо, что приглушенно: за соседним столиком, по словам Жени, сидел шеф советского Интерпола).

Если парень поёт про то,
Что не пел до него никто,
Значит, парень имеет грех –
Беспартийный успех…
Если мир понимаешь как
Солженицын и Пастернак,
Значит, небо увидишь ты
Сквозь стальные пруты…

    А через 618 дней автор стихотворения «О барде всея Руси» увидит небо сквозь стальные пруты на окнах Кировоградской и Одесской обычных тюрем и Днепропетровской спецпсихотюрьмы…Увы и ах: сбылось Женино чёрное пророчество… Когда Фидель встретился с Евтушенко зимой 1981-го  в редакции “Юности” и показал ему мои  новые стишата про “дорогого Леонида Ильича”, Женя оценил их по достоинству:” Передай отцу, за такие стишки – или “десятка” или психушка…”… А уже через два года Фидель привёз от Евтушенко письмо – начальнику той самой “психушки”(начмеду):       “…Убедительно прошу Вас  проявить снисходительность и милосердие к Вашему пациенту, моему другу Вилену Яковлевичу Очаковскому. Прошу Вас учесть такое обстоятельство: все необычные особенности его поведения – от неординарности его творческой натуры.Человек с “божьей искоркой”, “не от мира сего”, иногда воспринимается окружающими странным и более того”…

Член Секретариата
Союза писателей СССР
Е.А. Евтушенко.”

   *    *    *    *

Спи спокойно, Женя… Россия будет всегда, как и наша с тобой общая Боль – Украина…Ты – НАВЕЧНО  в Пантеоне Великих Литераторов Русского Мира… Вместе с Александром Пушкиным и Михаилом Лермонтовым, Федором Достоевским и Львом Толстым, Сергеем Есениным и Владимиром Маяковским, Борисом Пастернаком и Анной Ахматовой, Николаем Гоголем и Олесем Бузиной… http://tekstanet.ru/6/Evgeniy-Evtushenko/tekst-pesni-Idut-belye-snegi

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                            На фото Фиделя Очаковского                                                                                                                                                                                                                                          Неизвстный журналист-рифмач, автор данного материала, Вилен Очаковский ставит свечу ЗА УПОКОЙ души раба Божьего Евгения в феодосийской церкви Иконы Иверской Божьей Матери.                                                                                                                        .                                                                                                                                                      Евгений Александрович Евтущенко …последний…раз, в июне 2016-го, в городе его поэтической любви столице алмазного края России городе Мирном на выходе из городской библиотеки после встречи с читателями, в сопровождении редактора литературного альманаха “Вилюйские зори” Сергея Москвитина.

 

                                                                                                                                                                                                                                                                                               P.P.S.: По  “емеле” мне прислали интересный материал о Валентине Гафте.
      В связи с этим я вспомнил, что Гафт – маститый эпиграммист, и у него есть эпиграмма на моего старинного друга Женю Евтушенко.
      Нашел я эту эпиграммку в Инете и ещё одну, на сайте Стихи.ру – моего нынешнего приятея, известного в Сети поэта-блогера “Овода”(Александра С.). Прочитал я эти, фактически, пасквили на Женю и тут же подвигся на контрэпиграмму…

Еврейской крови нет в крови моей,
                                                                                                   Но ненавистен злобой заскорузлой
                                                                                                   Я всем антисемитам – как еврей
                                                                                                    И потому –
                                                                                                                       я настоящий русский. 
                                                                                                                          Евг. Евтушенко. « Бабий яр». 

Хулителям Евгения Евтушенко

Великому лицедею Валентину Гафту и другим гафтухлым писунам эпиграмм на Поэта, который в России( и в Украине тоже) больше, чем поэт. 

Гафт: Про Е.Евтушенко

Он сегодня снова странен, 
Он почти киноартист, 
И почти что англичанин, 
Наш советский скандалист. 
Находившись не под “банкой” 
Вовсе не сойдя с ума, 
Породнился с англичанкой 
Он со станции “Зима”. 
Историческая веха, 
Смелый, вроде бы, опять, 
Будет жить почти уехав, 
Политическая б… 
Тебе уж 40 с половиной, 
А ты как малое дитя. 
Наврешь, потом придешь с повинной 
И продаешь опять шутя. 
Зачем мальчишка-показушник, 
Опять виляешь ты хвостом? 
Как проститутка, как двурушник 
А собирался стать Христом.                               

Вал.Гафт

                                                                                                                                                                                                          “Овод”: Про Гангнуса с запахом клопов…

Ты старомоден – вот расплата За то, что моден был когда-то… С. Маршак

У нас тогда, в шестидесятых,
Столь невзыскателен был вкус,
И у клопов был запах мяты,
И привлекателен Гангнус.

В обертке ложь была красива
Из ярких фраз и громких слов,
И мы кричали ей: «Спасибо!»
Ладони разбивая в кровь.

Со сцены те, кому давали
Ствол микрофона, сверху вниз
Так зажигательно вещали
Про героизм, патриотизм.

Клялись в любви к родному Дому,
И поднялись на этой лжи,
И укатили в Оклахому,
На Дом, простите, положив,

На этих Машу, Дашу, Федьку,
В них так поверивших весьма
И поменявших хрен на редьку,
Так и не выйдя из дерьма;

И на берёзы, на осины,
На омертвевшие поля,
Русь, из чьих жил сосала силы
Столетья серенькая тля.

Но всё же иногда иуда
Гостём летит из-за бугра
Сюда, к завшивевшему люду,
Чтоб тот кричал ему: «Ура!»

Чтоб гордо именуясь «классик» –
Не шваль, не шут, не конь в пальто –
Здесь загрести деньжат из кассы,
Ведь за бугром он так – никто,

И снова лжёт назло природе.
Так хочется сказать ему,
Что рухлядь старая – не в моде:
Ты тут не нужен никому.

Но мог бы всё-таки ты, бывший,
И подработать, спору нет,
Как паучок, в смоле застывший,
Или в кунсткамере скелет.                                                                                                                                                                   А.С.

Валентину Гафту и “Оводу”  от Вилена Очаковского

(Контрэпиграмма)

Со злою дерзостью пижона
Не следует переть вепрЁм
На стихотворца-чемпиона,
Кручинясь в горюшке о том,
Что нет под солнышком местечка
И от того в душе клозет…
«Ни кочерга, ни богу свечка»,
Окстись, непризнанный поэт!

Неужли жаба задавила:
Он на свету, а ты в теньке…                                                                                                        

Так уж судьба определила-
Кто – в маслице, кто – в говнеце…
А ты бы не помчал на вызов, 
Покинув свой убогий дом,
В коттедж в предместии Парижа?
Иль в хатку в штате Оклахом..?
Где б заработал не блядажно,
А на словесности своей – 
На самиздат многотиражный
На радость внуков и детей.
Лже-лицедеи, не ругайте
Поэта за его успех:
Он в Оклахоме – гастарбайтер,
А гастарбайтерство – не грех!
Когда Аршавин, Павлюченко
Гоняют мячик за бугром*,
Не метят их, как Евтушенко,
ГафтЫ-завистники клеймом…
Литературные услуги –
Это не «наймит- ж…лиз»…
Ведь Евтушенко – не Калугин:
Зарплата не ЦеРУшный приз…
А Вам под силу – на английском
Читать курс лекций по РЛ,*
Иль на испанском, на грузинском?
А Евтушенко ведь сумел.

* * *

Коль породнился с англичанкой,
Отчизне что ли изменил?
А если бы – с израильтянкой?
Тогда бы был он Гафту мил?

* * *

Да, Евтушенкин папа – Гангнус…
Что, в этом жуткий компромат?
Иль он двулик, как ловкий Янус?-
Поэт-Пророк, поэт – Солдат.
Талдыча: : «Гангнус…», ВЫ намёком
Втираете: « Да он – жидок!»…
За штилем, вроде бы высоким-
Антисемитство между строк…

* * *

И вовсе не хохол был Рюрик.
Барклай де Толь – не русский поп.
Юсупов-князь был полутурок, 
А Пушкин – полуэфиоп…
Царица Катька – вовсе – немка,
А Крузенштерн – чистейший шваб.
Нацпринадлежность – пшик-проблемка.
Проблема – если духом слаб!
А между прочим, скажем к слову,
Самых «нечистых» был кровей
Великий бард – Высоцкий Вова,
Полурусак- полуеврей…
А с ним ещё один Володя…
Ну тот, который Винокур…
Кровей «нечистых», в том же роде-
Евро-российский балагур.
И Валик Гафт –не из славянства,
Знатный российский лицедей –
Из «инородства-обрезанства»,
Бравый укрАинский еврей…
Гешефт*** в театре – в жалкой норме: 
Нынче – звезда рекламы – Гафт:
Эпиграмня не шибко кормит,
И это – судьбоносный факт…

* * *

Боксёр, коль ты намерен драться,
Но… классом не сравним с Кличком,
Не стыдно ль борзо «отрываться»
И звать гиганта дохлячком?
Заглянь – ка в зеркало уважно***…
Не зеркало виновно в том,
Что ты всего лишь тигр бумажный
С перекошЁнным «жабой» ртом…                                                                                                                                        

 

РЛ* – Русская литература,  которую преподаёт Евтушенко в Америке, зарабатывая на самоиздат своего фундаментального труда «Десять веков русской поэзии» и, просто, – на достойную жизнь своих пятерых сыновей, на которую в родном Отечестве увы, честно не заработаешь… Особенно, ТОГДА – в “святые” 90-ые…

                                                                                                                                                                                                       *”Гоняют мячик за бугром” – А хоккеист , гастарбайтер НХЛ Александр Овечкин, тоже “положил на          Дом”, как Евгений Евтушенко?                                                                                                                                       **”Гешефт( на идише) – прибыль.
       ***Уважно(укр)- внимательно.

P.P.S.-2 от автора… Я, Очаковский Вилен Яковлевич,1937г.р.. Член Союза журналистов Украины, главред Интернет-журнала « просто ПРАВДА», православный христианин, бывший политзаключенный, реабилитированный, благодаря активному участию народного депутата СССР и секретаря СП СССР Евгения Евтушенко, и … его старинный друг(с 1967- го) . Не раз бывал у него в гостях в Переделкине и Москве и однажды, 24 августа 1973-го, принимал его гостем в якутском Мирном… Потому я знаю Женю, в отличие от “гафтюков” и прочих “хренюшкиных”, не только по его стихам и публицистике, кинофильмам и фотовыставкам… А ПОЧЕМУ и за ЧТО ТАК ненавидят  Женю эпиграммутные гафтЫ, оводы и прочая российско-украинские борзописУки ? Ларчик причинности этого явления-глумления открывается архипросто: Зависть, замешанная на Антисемитизме… Евтушенко побывал в 97 странах, и его книги переведены на 70 языков мира…Он в совершенстве владеет английским и испанским и, свободно, – грузинским… Именно, от такого же жлобокомплекса (заависть, замешанная на антисемитизме) происходит и русофобия укронацистов: ” У москалів більше землі, нафти та газу, літаків. гвинтокрилів та танків”… Хочу спросить у этих упоротых русских и украински ура- патриотов: если бы ВАС американцы пригласили преподавать русскую/украинскую литературу в Талсе за 10000 баксоа, ВЫ бы отказались?  Или ВЫ и наших хоккеистов, приглашенных в НХЛ тоже, как Евтушенко, держите за изменников Родины? Мой зять Сергей, охунтуело-бандеризованный патриот Украины, своих братьев Сашка, Миколу и Витю, “слинявших” в ФРГ и США за “зрадників” не держит… Или то, что дозволено Фетисову и  Овечкину не дозволено Евтушенко?! Особо, замечу, к сведению жидоедческих хулителей Евгения Евтушенко, Его отец Александр Рудольфович Гангнус – НЕ ЕВРЕЙ, а чистокровный немец, одной крови с … Екатериной Великой.( http://doistoria.livejournal.com/1344.html )
    2012 год. Александрия. Кировоградская обл. Украина.